В Анкаре укрепляется убежденность, что западные — христианские — державы никогда не позволят ей стать независимым центром силы из-за ее мусульманской идентичности, тем самым углубляя ее чувство отчуждения от Запада.
Турция медленно, но верно отдаляется от Запада, и недавняя размолвка между президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и его французским коллегой Эммануэлем Макроном стала лишь очередным свидетельством этой всё более широкой пропасти, пишет Мохаммед Аюб в статье, вышедшей 28 октября в The Strategist.
Несколько недель назад Макрон заявил, что «ислам находится в кризисе по всему миру», и объявил войну «исламистскому сепаратизму», заявив, что он хочет реформировать эту мировую религию во Франции, чтобы привести ее в соответствие с французскими ценностями. Активнее критиковать ислам Макрон начал после того, как исламист обезглавил французского учителя за показ карикатур, порочащих пророка Мухаммеда.
«Что не нравится этому человеку по имени Макрон в мусульманах и исламе? Макрону необходимо пройти психиатрическое обследование», — отреагировал Эрдоган на заявления главы Елисейского дворца, чем подтолкнул Францию отозвать своего посла из Анкары.
Лидеры обеих стран делали свои заявления для внутренней аудитории, но их жесткая перепалка, хотя и не была основной причиной всё более острого разлада между Турцией и ключевыми странами ЕС, продемонстрировала, насколько сильно ухудшились турецко-европейские отношения. Фундаментальные претензии Турции к Европе, особенно к крупным державам, доминирующим в ЕС, можно резюмировать в одном предложении, которое часто слышно от турецких граждан.
«Если мы достаточно хороши, чтобы умереть за Европу, почему мы не можем жить в Европе?» — задаются вопросом в Турции, которая является давним членом НАТО, но которой постоянно отказывают в членстве в ЕС, несмотря на то, что Анкара подавала заявку на вступление в европейский блок еще в 1987 году.
Для многих граждан Турции обе организации являются одним и тем же, если учесть, что входят в них практически одни и те же страны. Анкару раздражает тот факт, что ее считали важным фактором обеспечения безопасности Европы от «советского экспансионизма», но при этом в течение четырех десятилетий ей отказывают в праве стать членом общего европейского пространства. Больше всего турецкое руководство возмущает то, что несколько «бывших коммунистических стран» были приняты в ЕС, несмотря на то, что их демократический потенциал не намного лучше, чем у Турции.
С точки зрения Турции, в члены ЕС страну не пускают по одной причине — из-за ислама. Заявления, сделанные на протяжении многих лет ключевыми европейскими лидерами, такими как президенты Франции Валери Жискар д’Эстен и Николя Саркози, оправдывающие христианской природой Европы отказ от включения Турции в состав блока, лишь укрепили убеждённость турецкого руководства в этом. Так, ЕС в качестве причины, по которой он не хотел включать в свой состав Турцию, называл неспособность Анкары полностью соответствовать необходимым демократическим стандартам. Однако парадоксально, что, создавая препятствия на пути членства Турции в то время, когда она серьезно пыталась соответствовать этим стандартам, ЕС поощрял рост авторитаризма и ура-патриотизма в этой стране и ее поворот к неоосманской внешней политике, которая часто шла вразрез с западными интересами.
Поддержка ЕС Греции и Кипра в их нынешнем споре с Анкарой по поводу освоения энергоресурсов и морских границ в восточном Средиземноморье, а также угроза введения экономических санкций против нее по этому вопросу, еще больше убедили многих граждан Турции в том, что позиция ЕС продиктована именно религиозной близостью. Точно в таком же свете было воспринято присоединение к ЕС греческого Кипра в 2004 году, на фоне которого было отложено присоединение Турции. Более того, в соответствии с правилами ЕС, Кипр теперь имеет право вето по вопросам, связанным с приемом Турции.
Позиция ЕС по Восточному Средиземноморью пробуждает в Турции воспоминания о политике европейских держав не только в отношении раздела нетурецких частей Османской империи между собой в конце Первой мировой войны, но и раздела самой Турции. Лозаннский договор, подписанный в 1920 году после поражения Османской империи, уступил значительные части территории Османской империи европейским державам и создал большие зоны оккупации в Анатолии. Что больше всего возмутило турок, так это то, что западная часть нынешней Турции была передана Греции. Только успешная война за независимость, начатая турецкой армией под командованием генерала Мустафы Кемаля, привела к созданию Турецкой Республики с ее нынешними границами.
Если раньше США поддерживали членство Турции в ЕС, то за последние несколько лет между двумя союзниками образовалась настоящая пропасть. Их интересы столкнулись в Сирии, где США поддерживают курдские вооруженные Отряды народной самообороны (YPG), а также стремились создать курдский анклав на границе Сирии с Турцией. Для Анкары подобные шаги представляют угрозу собственной безопасности из-за связей YPG с Рабочей партией Курдистана, которая на протяжении последних 35 лет пытается создать курдское государство на территории самой Турции.
Попытка Анкары наладить независимую внешнюю политику на Ближнем Востоке, которую в западных кругах часто называют неоосманизмом, также привела к столкновению интересов между Турцией и США. Турция заняла резкую антиизраильскую позицию по палестинскому вопросу и самым решительным образом соперничает с Саудовской Аравией, основным арабским союзником Вашингтона, за лидерство на суннитском арабском Ближнем Востоке. В Вашингтоне также считают, что Турция мягко относится к Ирану, главному антагонисту США в регионе. Решение турецкого правительства купить российские ракетные системы С-400 вопреки пожеланиям США и угроза Вашингтона ввести санкции в отношении Турции в соответствии с законом CAATSA в ответ на этот шаг, стали причиной дальнейшей напряженности между Анкарой и Вашингтоном.
Хотя источники напряженности в американо-турецких отношениях носят скорее стратегический, чем религиозно-культурный характер, как в случае с Европой, тесный союз между США и крупными европейскими державами привел к тому, что в Турции стали воспринимать ухудшение своих отношений как с ЕС, так и с США как один процесс. В результате в Анкаре укрепляется убежденность, что западные — христианские — державы никогда не позволят ей стать независимым центром силы из-за ее мусульманской идентичности, тем самым углубляя ее чувство отчуждения от Запада.
Александр Белов
Источник - ИА Регнум